Л.Р. Аксютин Двенадцать тысяч миль под парусами: Глава 7

Глава VII

До Нью-Йорка мы шли под мотором. Ночью туман рассеялся, а встречная зыбь замедлила ход. Наступило ясное утро. “Товарищ” все-таки пришел раньше назначенного срока и, чтобы не беспокоить хозяев своим преждевременным прибытием, стал на якорь вблизи берегов о. Лонг-Айленд. Здесь же дожидалось своего времени для входа в порт другое советское судно “Сальвадор Альенде”.

Вслед за нами в течение нескольких часов шло чилийское судно “Эсмеральда”, но затем почему-то резко изменило курс и ушло за пределы видимости. Мы в это время приближались к месту якорной стоянки, где уже находился “Сальвадор Альенде”. Может быть, это и заставило капитана “Эсмеральды” изменить курс?

Около 4 ч утра 3 июля “Товарищ” снялся с якоря и к 8 ч 30 мин вошел в устье реки Гудзон, где нас встретил лоцман. Ветер совершенно стих. В утренней дымке виднелись стоящие на якорях парусники. В Гудзон входила растянувшаяся на несколько миль колонна военных кораблей под разными флагами. Они прибыли на празднование 200-летия независимости США.

Якорную стоянку нам отвели в бухте Грейвзенд, почти у самого огромного моста Верразано-Нарроуз-Бридж, переброшенного через Гудзон между Бруклином и Стейтс-Айленд. Недалеко от нас немного выше по течению стоял “Крузенштерн”, а вокруг — много судов, которым завтра предстояло участвовать в парусном параде.

Среди них находилась уже виденная нами в Ньюпорте заслуживающая особого внимания четырехмачтовая шхуна “Клаб Медитериен”. Ее водоизмещение 250 т, длина 71,9 м. Благодаря автоматизированной системе управления парусами эта крупная яхта управляется одним человеком. Шхуна принадлежит французу Айлану Коласу, победителю регаты яхтсменов-одиночек в 1972 г. Обошлась она своему хозяину в 1,5 млн. долл. Ее спустили на воду 15 февраля 1976 г. в Тулоне. Алайн Колас в мае повредил ногу якорной цепью, и поэтому не смог сам привести яхту в Америку.

На рейде Нью-Йорка мы увидели итальянский трехмачтовый корабль военно-морского флота, носящий имя знаменитого флорентийского мореплавателя Америго Веспуччи. Корабль вступил в строй в 1931 г. и с тех пор дважды проходил модернизацию: в 1951 и 1958 гг. Это очень внушительное судно с черным высокобортным корпусом, вдоль которого тянутся две белые полосы. Длина корабля 101,4 м, ширина 15,5 м, осадка 6,6 м, водоизмещение 4146 т, площадь парусов 2100 кв. м. Ходок он, видимо, неважный и на регатах присутствует только как гость.

Снова вокруг нас вращается беспрерывный хоровод разнокалиберных “посудин”, битком набитых зрителями.

Отношение американцев к советским морякам было явно дружественное, и, мне кажется, интерес наши суда вызывали больший, чем парусники других стран.

Буквально все местные жители откликнулись на приход участников Операции Парус: покупали посвященные регате сувениры, посещали суда, без устали их фотографировали и т. п.

Были и более оригинальные проявления внимания к Операции Парус-76: рулевой на одном из подходивших к нам буксиров,, угрюмый парень с атлетической фигурой и мрачным лицом выразил, например, свое отношение к регате тем, что постригся наголо, оставив на темени часть волос в виде цифры 76.

Телевидение подробно и регулярно освещало ход регаты. Смотрели телевизионные передачи и мы, хотя это занятие оказалось для нас очень тяжелым: каждые 10—15 минут фильм прерывается на 3—4 минуты для показа торговой рекламы. В результате вы узнаете, к примеру, о новых средствах мойки машины, а общего впечатления о картине не получаете. Перерывы для рекламы делаются обычно в самых интригующих местах фильма. Впечатление такое, что тебе периодически насильно разжимают зубы и кормят борщом в то время, когда ты ешь мороженое.

200-летие провозглашения независимости американских колоний от Великобритании и образования США приходится на 4 июля. На этот же день был намечен парад парусных судов, которому отводилась в праздничной программе главная роль. Он проводился в присутствии президента страны Джеральда Форда и дипломатического корпуса, аккредитованного в Америке.

К параду мы готовились с подъемом еще и потому, что именно 4 июля в Советском Союзе впервые отмечался День работников морского и речного транспорта.

В 10 ч к нам на борт поднялся лоцман, но случилось непредвиденное. Дело в том, что при постановке на якорь место его отдачи по рекомендации лоцмана обозначили буйком. По-видимому, в результате действия переменных течений трос, на котором крепился буек, запутался вокруг якорной цепи. Обнаружилось это только при съемке с якоря.

Мимо “Товарища” проходила колонна парусников, идущих на парад, приближался момент, когда и мы должны были занять свое место в строю, а свернувшийся в клубок трос зажал якорную цепь, не позволяя якорю подняться до клюза. С большим трудом удалось все-таки втянуть его на место, а окончательно якорную цепь освободили от троса уже потом. Пришлось изрядно понервничать, но все обошлось благополучно.

В И ч американский барк “Игл” открыл парад. “Товарищ” шел в колонне парусников четырнадцатым. Впереди нас — “Мирча”, позади — “Крузенштерн”. Замыкал парадную колонну американский парусник “Газела Примейро”, успевший сделать ремонт после столкновения на Бермудах.

На время торжественного церемониала прохождения члены экипажей парусников разошлись по реям и выстроились вдоль левого борта.

Программа предусматривала проход парусников вдоль Манхаттана до Георг-Вашингтон-Бридж — второго моста через Гудзон, а затем возвращение вниз по течению к отведенным местам стоянок.

Каждый парусник красив по-своему. У одного впечатление производит могучий корпус, у другого — высокий и стройный рангоут, у третьего — удачная окраска. У “Товарища” красивы классические пропорции корпуса и рангоута. Ни о каком элементе судна нельзя сказать, что он слишком мал или слишком велик. Все в меру, все изящно, все соразмерно и соответствует своему назначению, нигде нет ничего лишнего. Эта рациональность форм подчеркивается одноцветной белой окраской корпуса и рангоута. Можно смело утверждать, что “Товарищ” — один из красивейших парусников мира, и даже на таком представительном параде парусников он выглядел отлично.

На нас были обращены миллионы глаз, ошибиться никто не должен был, ни один промах не остался бы незамеченным. Действительно, как позже подсчитали корреспонденты, парад смотрело не менее 6 млн. человек. Берега Гудзона на всей многомильной трассе парада были заполнены толпами зрителей, а сама река кишела большими и малыми катерами. В воздухе стрекотали вертолеты, медленно и бесшумно плыли серебристые туши дирижаблей, украшенные вездесущей рекламой, на сей раз, кажется, фирмы, выпускающей автомобильные покрышки. На боках дирижаблей был нарисован яркой краской огромный силуэт ботинка, по-моему, знак этой фирмы.

Выше моста Верразано-Нарроуз-Бридж у берега Стейтс-Айленда стоял авианосец “Форрестол”, на котором находились президент США и почетные гости. Как потом стало известно, на нем присутствовало 3000 гостей и около 2000 команды корабля. Вверх по течению р. Гудзон, вплоть до о. Бедлоу, на котором находится знаменитая статуя Свободы, на якорях и бочках стояли военные корабли — гости США.

В прошлом мне не раз приходилось участвовать в парадах парусных судов, и всегда они странно волнуют. В чем прелесть парусного парада — трудно понять и еще труднее описать. Ега надо увидеть хотя бы раз.

Вечер “Товарищ” и “Крузенштерн” встретили на якорной стоянке напротив 57-й улицы Манхаттана. День закончился праздничным ужином на “Крузенштерне”, устроенным для работников советских представительств, на котором присутствовал посол СССР в США А. Ф. Добрынин.

На следующее утро на “Товарище” состоялся торжественный подъем флага. Анатолий Федорович Добрынин поздравил экипаж с победой в регате и поблагодарил за хорошее прохождение парада, которое он наблюдал с борта авианосца “Форрестол”. Потом гости осмотрели судно.

На другой день началось наше знакомство с Нью-Йорком.

Сердце теперешнего Нью-Йорка — остров Манхаттан. Открыл его в 1524 г. флорентийский мореплаватель Джованни Верразано. Его именем назван огромный мост через р. Гудзон, который уже упоминался. Река носит имя английского капитана Генри Гудзона, исследовавшего эти места. Он предпринял несколько плаваний с целью отыскать северный проход из Атлантического океана в Тихий. Первые два плавания он совершил в восточном направлении, пытаясь найти этот проход сначала между Гренландией и Шпицбергеном, потом между Шпицбергеном и Новой Землей. Оба плавания закончились неудачно, и в 1609 г. Гудзон отправляется к берегам Америки для поисков прохода в северо-западном направлении. Во время этого плавания и была открыта неизвестная ранее большая река — ныне река Гудзон. Четвертое плавание стало для Г. Гудзона роковым: после тяжелой зимовки корабля у берегов Канады команда взбунтовалась, не желая продолжать поход в северных водах. Гудзона с сыном и несколькими оставшимися ему верными членами экипажа высадили на шлюпку и оставили на произвол судьбы. Все они пропали без вести.

В 1626 г. губернатор голландской колонии в этих краях Питер Минуит выменял остров у индейцев на товары общей стоимостью около 24 долл. и основал на Манхаттане поселение, названное Новым Амстердамом. В 1653 г. Новый Амстердам с населением 800 человек получает статус города с муниципальным управлением. В 1664 г. английские войска занимают город и переименовывают его в Нью-Йорк, в честь герцога Йоркского, брата короля Англии. Впоследствии голландцы еще раз возвращались в город и переименовывали в Новый Оранж, но продержались там недолго. В 1674 г. англичане вновь отвоевывают город и вновь называют Нью-Йорком.

Слово Нью-Йорк в моем представлении всегда олицетворяло что-то ультраамериканское, было как бы визитной карточкой этой страны. Насколько справедливо такое представление, трудно сказать, потому что я не видел всей страны, но сам Нью-Йорк меня разочаровал.

Огромный город, вытянувшийся с севера на юг на 56 км, в основном расположен на островах. Только один из пяти его административных районов — Бронкс — находится на материке. Центр Нью-Йорка — о. Манхаттан — лежит между двух рек: Гудзон и Йст-Ривер, сливающихся ниже Манхаттана. Несмотря на свои размеры и экономическое значение, Нью-Йорк — не столица одноименного штата. Столица штата Нью-Йорк — город Олбани.

В Нью-Йорке сосредоточено около 25% всех оптовых торговых фирм, через него проходит почти 30% всей внешней торговли США. Нью-йоркский порт считается по величине третьим в мире после Роттердама и Иокогамы. Его годовой грузооборот составляет 181 млн. т. Ежегодно он обслуживает около 25 000 судов и 750 000 пассажиров.

Нью-Йорк — признанная финансовая столица США: в нем; 78 коммерческих и сберегательных банков с общей суммой, вкладов около 150 млрд. долл.

Остров Манхаттан относительно узок — ширина его а среднем около 3 км, но в длину он вытянулся на 26 км. Его. планировка проста: вдоль острова тянутся авеню, поперек — улицы. Большинство первых имеют названия, вторые — только, номера. Эту систему нарушают лишь Центральный парк в середине острова, между 59-й и 110-й улицами, да Бродвей,, тянущийся наискось через Манхаттан, повторяя изгибы старой индийской тропы, на месте которой он был проложен.

Нью-Йорк — многонациональный город с восьмимиллионным населением. Самыми крупными национальными группами, являются евреи (2 млн.), негры (1,4 млн.) и пуэрториканцы (1 млн.). Жители расселены по национальным или социальным признакам. Так, негры живут в Гарлеме и Бруклине, пуэрториканцы — в западных частях Верхнего Манхаттана, Гарлеме и, Челси, поляки — на Седьмой и Восьмой улицах к востоку от Третьей авеню, немцы и австрийцы — в Йорквилле, французы — на Девятой авеню и 50-й улице и т. д.

Есть особые кварталы, где живут наркоманы, алкоголики и пр.

Мне Нью-Йорк представлялся городом небоскребов. Оказалось, что это не совсем так. Небоскребы расположены только на Манхаттане: в юго-западной части острова и в районе, примыкающем с юга к Центральному парку. Обширные же районы города застроены двух- и четырехэтажными домами.

В Нью-Йорке нет трамваев и троллейбусов. Единственным” видами городского транспорта являются такси, автобусы и метро. Система оплаты проезда в метро иная, чем в советских метрополитенах: проезд по разным линиям оплачивается каждый раз заново.

Хорошо познакомиться со всем городом за несколько дней мы не смогли, несмотря на то, что не ходили по нему, а ездили. Побывали мы в так называемом Рокфеллер-центре, который, представляет собой комплекс из 18 небоскребов. С севера на юг его пересекает частная улица под названием Рокфеллер-плаза. Ее раз в год закрывают для движения на один день,, так как по американским законам улица перестает быть частной собственностью, если она в течение года постоянно открыта для транспорта и пешеходов.

В Рокфеллер-центре размещены в основном различные учреждения с общей численностью служащих более 40 000. Достопримечательностью комплекса является Лоуэр-плаза, площадка, расположенная ниже уровня улиц и украшенная позолоченной бронзовой фигурой Прометея. Отсюда через Чэн-нел-гарденс можно выйти на одну из самых фешенебельных улиц Нью-Йорка — Пятую авеню. Здесь находится изумительной

архитектуры собор св. Патрика, построенный из светлого мрамора, с двумя изящными шпилями, взметнувшимися на более чем стометровую высоту. Несмотря на свои внушительные размеры, собор почти теряется рядом с окружающими его небоскребами.

Мы побывали и в здании ООН на берегу Ист-Ривер между 42-й и 48-й улицами, осмотрели зал заседаний. В главном вестибюле здания выставлен в стеклянной витрине камень, доставленный американскими космонавтами с Луны. Мысль о •том, что видишь кусочек другой планеты, волнует, но сам камень не производит впечатления, настолько он невзрачный: примерно с кулак величиной, серый, немного ноздреватый. Попадись он на пути, не поднял бы с дороги.

Над Гудзоном возвышаются на 412 м два близнеца-небоскреба Всемирного торгового центра, начавшего функционировать в 1970 г. В расположенные на его 110 этажах конторы торговых фирм приходит ежедневно на работу 50 000 человек. По возвышению верхнего этажа над землей эти здания самые высокие в мире, но по абсолютной высоте пальму первенства удерживает 102-этажный “Эмпайр стейт билдинг”, высота которого вместе со шпилем 442 м. Масса этого небоскреба достигает 365 000 т, из которых 60 000 т приходится на стальную арматуру. Здание построено в 1931 г., а в июне 1945 г. оно подверглось серьезному испытанию на прочность, когда в него на уровне 78—79-го этажей врезался бомбардировщик.

Было интересно побывать на улице, название которой стало олицетворением мира бизнеса: на Уолл-стрит. Наш автобус сперва проехал почти к самому началу Бродвея, в юго-западную часть Манхаттана, к Тринитичерч (церкви св. Троицы). Во дворе ее похоронен строитель первых пароходов Роберт Фултон. Затем автобус с трудом протиснулся в узкую улочку, идущую перпендикулярно к Бродвею, и шофер сказал: “Мы — на Уолл-стрит”. Это, пожалуй одна из самых малолюдных и тихих улиц Нью-Йорка. Людей почти нет. Стоит несколько прижатых к пустым тротуарам машин. Сумрачно от заслоняющих свет серых громад зданий.

В 1663 г. по приказу голландского губернатора была сооружена стена из толстых досок от Гудзона до Ист-Ривер для защиты от индейцев. Однако большой надобности в стене жители не испытывали, и поэтому все время растаскивали доски, из которых она была построена, на сооружение домов и отопление. Наконец, в 1699 г. стену разобрали окончательно и на ее месте проложили улицу Уолл-стрит, что в переводе на русский язык означает “улица-стена”.

Расскажу и о такой достопримечательности города, как статуя Свободы. Иногда приходится читать о том, что путешественник, приближающийся к Нью-Йорку со стороны океана, прежде всего видит статую Свободы, а затем уже ему открывается сам город. Вероятно, авторы таких описаний в Нью-Йорке никогда не бывали. Во-первых, от океана до Нью-Йорка надо пройти не один километр по Гудзону. Во-вторых, здания на Манхаттане намного выше статуи и хорошо видны тогда, когда ее можно различить только в бинокль.

идея подарить американскому народу статую в память союза 'Франции и Соединенных Штатов во время войны за независимость, родилась во Франции в 1865 г. Был создан специальный комитет по сбору средств, проектированию и постройке монумента. Автором статуи стал скульптор Фредерик-Огюст Бартольди, приступивший к работе над ней в 1874 г. Моделью для статуи служила его мать. Каркас статуи проектировал Гюстав Эйфель, будущий конструктор Эйфелевой башни в Париже. Памятник создавался совместно: французы собирали деньги на статую, американцы — на пьедестал. Последние, видно, без большого энтузиазма, так как начавшееся строительство пьедестала вскоре пришлось прервать из-за нехватки средств. Лишь после развернутой в печати большой кампании удалось изыскать необходимые деньги, и пьедестал был закончен в 1885 г. В том же году статую в разобранном виде привезли К Нью-Йорк, и 28 октября 1886 г. состоялось открытие памятника.

Статуя расположена на маленьком островке Бедлоу, в старом форте. Внутри статуи есть лифт и винтовая лестница, ведущая на смотровую площадку, расположенную на уровне короны. Высота статуи около 45 м.

К достопримечательностям Нью-Йорка относится и Личкольн-центр, находящийся близ Центрального парка, между 62 и 66-й улицами, на пересечении Бродвея и авеню Колумба. Это архитектурный ансамбль из шести зданий. В него входит концертный зал “Эвери Фишер-холл”, театр оперы и балета “Метрополитен-опера” (в нем в те дни гастролировал ансамбль Моисеева), театр “Вивьен Бомонт”, библиотека и музей театрального искусства, “Джулиард билдинг” — известная музыкальная, театральная и балетная школа. Весь комплекс рассчитан приблизительно на 14000 зрителей. Линкольн-центр построен в строгом стиле: плоские крыши, прямоугольные основания, колоннада и сводчатые галереи, фасады, облицованные белым итальянским мрамором,— все напоминает памятники античности.

Во время экскурсий по городу нам несколько раз пришлось со всех сторон проезжать мимо Центрального парка и хотелось проникнуть в его заманчивую глубину, но всегда мнение наших сопровождающих было категоричным и одинаковым: в парк ходить небезопасно. После 6 ч вечера полиция вообще не отвечает за безопасность посетителей.

Не рекомендуется появляться белым туристам и в негритянских кварталах Гарлема, однако туда мне с несколькими товарищами проникнуть все-таки удалось. Название этого района Нью-Йорка известно всему миру. Когда-то это была деревушка Новый Хаарлем, основанная голландским губернатором Питером Стайвесантом и названная в честь голландского города Хаарлема.

В начале XX в. резко увеличился приток “цветного” населения с юга в поисках более высоких заработков и сносных условий существования. Так появились первые негритянские кварталы у северной границы Центрального парка, которые, постепенно разрастаясь, превратились в сегодняшний Гарлем. Автобусы с туристами сюда не заезжают, потому что местные жители встречают гостей недружелюбно и даже забрасывают машины камнями.

В Гарлеме много заброшенных и совершенно пустых многоэтажных домов с выломанными дверьми, выбитыми окнами, часто со следами пожаров. Они встречаются тут в каждом квартале и удручающе действуют на зрителя: отсюда хочется убраться, как можно быстрее. Улицы усыпаны обрывками бумаги, не говоря уже об окурках (на таких улицах их и за мусор не считаешь), заставлены разнообразной жестяной и пластиковой тарой и прочим хламом. Прямо на улицах стоят брошенные старые автомашины, проржавевшие и ободранные.

Сказать, что многие люди одеты бедно — значит ничего не сказать. Зачастую их одежду можно назвать просто лохмотьями.

Мешки с мусором на тротуарах и еще не убранный мусор под ногами — характерная картина не только для Гарлема, но и многих других районов Нью-Йорка. Я могу смело утверждать, что не видел в своей жизни города более грязного, чем Нью-Йорк. Мусор на его улицах поражает не меньше, чем небоскребы.

Нью-Йорк показался неуютным городом, и расставались мы с ним без сожаления.

Перед отплытием нам предстояло принять участие в последнем мероприятии, предусмотренном программой Операции Парус-76 — в сухопутном параде экипажей парусных судов. Он состоялся в 12 ч дня 6 июля на Бродвее, на участке от Баттери-парк до Сити-холл. Объединенная колонна экипажей парусников “Товарищ” и “Крузенштерн”, наверно, впервые в истории пронесла советский флаг по знаменитому Бродвею.

Так завершилось наше пребывание в Нью-Йорке.

7 июля в 16 ч 40 мин “Товарищ” снялся с якоря. Снова поплыли мимо берега Гудзона, но уже в обратном направлении. На судне царило понятное всем морякам оживление: ведь мы идем домой! Впереди еще не одна тысяча миль, тяжелый путь через океан, но все это будет преодолено.