| Сволочи!
Это я насчет того, что вместо отпуска нам опять в море идти. Не успели прийти с этой долбанной автономки, как наш капитан быстренько смотался в штаб и еще одну автономку нам выпросил.
Ему, командиру нашему, в академию летом поступать, а если он в автономку перед этим свалит, то зачисление в академию произойдет для него автоматически и математику ему так засчитают. Вот для того, чтоб ее не сдавать (потому что он даже арифметику с нашими походами дальними совсем не помнит), он и выпросил для нас этот поход. Всего восемь дней после прошлого похода прошло, и опять на три месяца в море – это, я вам скажу, что-то.
И корабль нам присмотрели – просто зараза. Ни черта не работает. Как они межпоходовый ремонт делали, эти уроды, что до сих пор этот корабль держали, я не очень понимаю.
Ни хрена, я повторяю, не пашет. Вообще ничего.
И контрольный выход они уже прошли по всем бумагам с оценкой «хорошо».
Я сказал старпому, что я ничего принять не могу, потому что на такой материальной части только самоубийцы в море выходят, а он мне заметил, что, мол, все равно командир уже акт приемки подписал, и теперь, получается, что это уже я ничего к автономке не подготовил.
Ну, не суки ли, я вас спрашиваю?!!
Суки! Я так флагманскому дивизии и сказал. Он пришел меня проверить на предмет готовности к выходу, а я ему сказал, что все они в штабе просто суки. У меня ни одна крышка не закреплена и ни один нагреватель не поменян.
И вообще, у меня ничего нет, и если он ко мне еще раз сунется со своей проверкой готовности, то я ему, блядь, башку расшибу. Так он в следующий раз пришел не один. Он пришел с представителем штаба Северного флота, потому что у них по плану на сегодня проверка меня этим штабом. Представляете?
Все про всё знают, и делают вид, что целомудрие они свое все еще не потеряли, а этот, пришибленный со штаба флота, вошел ко мне и гутарит: «А чё это вы меня не приветствуете и не докладываете о готовности к выходу?» Гуинплен, бля!
Тут у меня изо рта чуть пена не пошла, но я v сам себе удивляюсь – сдержался и спокойно так ему заявляю: «Вы уж меня извините за подобное безобразие, я от природы застенчив и заикаюсь при виде столь высоких гостей. Вам всё здесь происходящее мой флагманский сейчас объяснит!».
А этот козел стоит и молчит.
Тогда тот спрашивает: «А где ваш ЖБП? Предъявите-ка мне свой журнал боевой подготовки на предмет того, как вы готовились к этому выходу!»
А я ему: «Нет у меня журнала боевой подготовки, именуемого для краткости ЖБП! Нет!
Совсем нету-ти!».
Он даже оторопел:
-- Как это?
А я ему весело:
-- Так это! Крысы, понимаете ли, только что сожрали! Знаете сколько у нас крыс? Вообразите: вхожу я на пост, а они мой секретнейший журнал боевой нашей подготовки доедают, и нагло так на меня смотрят, мол, смотри, куда вся твоя боевая подготовка идет! А идет она в их несимпатичный крысиный желудок, чтоб потом перейти в их проклятый крысиный кишечник, и чтоб потом уже выйти через их поганую крысиную жопу наружу! Вот что происходит с нашей боевой подготовкой! Не доглядели - и нет ее!
-- А матчасть? – спрашивает он в растерянности, – Она-то в строю?
-- А кто ее знает? – говорю я ему лениво. – Может в строю, а может и не в строю. Не поймешь. Сразу-то не видно! Вот подходишь к ней с боку – вроде бы в строю, а как с другого боку зайдешь – мама моя родимая, не пачкалась бы ты вовсе! – и уже не в строю!
-- А проверка ПДУ? – говорит он и смотрит на меня с опаской.
-- Чего проверка? – спрашиваю я с интересом.
-- ПДУ! Портативного дыхательного устройства!
-- Ах, вот, значит, как оно называется! – говорю я ему в полнейшем восторге. – А то я всю ночь над этим голову ломал! Думал: ну, не может такого быть, чтоб оно расшифровывалась, как: «Плюнь, Дунь, в ухо!».
Они потом отошли подальше, и флагманский ему начал что-то говорить и в мою сторону кивать. Так что на доклад в дивизию они без меня поперлись. А я на посту сел чайку выпить. Старпом зашел и говорит:
-- Ну, что, отломал комедию?
-- И не говорите, Анатолий Иванович! – вздохнул я ему навстречу. – Все в сердце изныло!
Так и вышли мы в море. Я со своей командой потом две недели совсем не спал, всё здешнее железо в строй вводил. И ведь ввел, самое смешное. | 
